-- Сейчас, сейчас, -- док успокаивающе кивнул Реброву,
взял ремень и стянул голые локти девушки у нее за спиной.
Девушка вскрикнула.
-- Не бойсь, больно не будет, -- Коля расстегнул ее черную
юбку.
-- Я беременна! -- заплакала девушка.
-- То-то я смотрю, живот... -- Коля дернул юбку.
-- У меня мать больная, ребята, отец инвалид! Вы меня
отпустите?
-- Отпустим, -- кивнул док, роясь в инструментах.
-- Ваш... этот сказал -- поебем и отпустим, а ребенка не
заденем... ребята, я денег пришлю! -- зарыдала она.
-- Поебем и отпустим, это точно. Ребенка не заденем. Это я
гарантирую. Давай, -- док подошел к столярному станку.
Коля подволок голую девушку, они быстро зажали ее голову в
деревянный тиски. Она громко закричала.
-- Да не бойсь ты, не больно ведь, -- Коля слегка ослабил
зажим.
Док приложил к затылку девушки электрорубанок, включил.
Девушка завизжала. На пол посыпалась костная стружка.
-- Все, все, -- он выключил рубанок, осмотрел отверстие в
затылке и стал расстегивать брюки. Девушка визжала, кровь
тонкой струйкой протекла по ее спине.
Док приспустил брюки, стянул трусы и направил свой
напрягшийся член в отверстие:
-- Милая...
Член вошел в череп девушки, выдавив часть мозга. Девушка
замычала, засучила голыми ногами.
-- Милая, милая, милая, -- док задвигался, облокотившись
на станок. Девушка мычала. Кровь и мозговое вещество стекали по
спине. Ноги ее судорожно задергались, в промежности показалась
кровь, она выпустила газы.
-- Милая, милая, ми-и-ила-а-ая, -- застонал док,
прижимаясь лицом к станку.
-- Мы ебем наверняка, -- улыбнулся Коля, перебирая
инструменты. Док громко застонал и замер. Девушка молча
дергалась. Док приподнялся, член его с чмокающим звуком вышел
из черепа. Он подошел к табуретке, на которой стояла кастрюля.
Коля подал ему обмылок и скупо полил воды из бутылки.
-- Ой, ой... -- вздохнул док, неторопливо обмывая член.
-- Птичьи гнезда! -- засмеялся Коля.
-- Пухначев и Мензелинцев! -- выкрикнул Ребров, теряя
терпение. Пух-на-чев! Мен-зе-лин-цев!
-- Который раз вы это повторяете? -- усмехнулся док.
-- Любезный, мы что вам -- бедные родственники?! --
дернулся, Штаубе. -- Попрошайки?! Я вам в отцы гожусь!
-- Мы уже час потеряли!
-- Вам все равно до рассвета ждать придется, -- док вытер
член поданньм Колей полотенцем. -- Ночью к ангарам не пройти.
-- А с фонарями? -- спросил Ребров.
-- Костей не соберете. Там все на соплях, все валится.
-- А как же... какого хуя мы надрывались?! -- воскликнул
Штаубе.
-- Не надо при мне выражаться, -- поморщился док,
застегивая штаны. -- Грудь у вас?
-- У нас.
-- Покажите.
Ребров открыл "дипломат", вынул пакет с частью груди
Леонтьева, протянул доку. Док развязал пакет, посмотрел.
-- Так. Шрамик, волосики, сосочек. Под Новый год лично
целовал... Коль, это вместе с чувихой -- наверх.
Он бросил пакет на пол. Коля разжал тиски станка, труп
повалился на пол.
-- Еще б чуть-чуть и родила! -- Коля подмигнул Ольге и
развел ноги трупа. В окровавленных гениталиях виднелась головка
ребенка.